Что важнее: любовь или правила? Елена Кучеренко Вадим Прищепа 18 июня, 2022 18 июня, 2022. Елена Кучеренко Вадим Прищепа Что важнее: любовь или правила?
«Первыми — монашествующие!» — инокиня отодвинула в сторону мальчика, который еле стоял на ногах, и подошла к батюшке за Дарами. Но священник строго сказал: «Сначала мальчик!» Елена Кучеренко рассказывает случаи, когда священнослужители не придерживались канона ради милосердия. И какую реакцию это вызывало у прихожан.
Содержание статьи:
«Мальчик, отойди! Первыми — монашествующие!»
Мы с дочками стояли в монастыре в очереди к Чаше.
Было воскресенье, народу много. У амвона толпились дети, какие-то два мелких «брата-акробата» даже умудрились прямо там подраться. Следом — взрослые. Тут же — монашествующие.
Я держала на руках нашу Машу с синдромом Дауна. Священник долго говорил проповедь (перед Причастием), дочка устала и начала капризничать. И у меня уже «отваливалась» спина.
Перед нами, самым первым к Чаше, стоял мальчишка, который почему-то постоянно на меня заваливался. Я кое-как держала равновесие, но, в свою очередь, невольно опиралась на сзади стоящих, и все мы совсем не к месту раздражались.
Откуда-то из-за моей спины к этому мальчику постоянно тянула руки его мама, дотрагивалась до его плеча и все повторяла:
— Потерпи! Скоро уже!
А я про себя думала, что хорошо бы он пропустил нас с Машей, ведь у меня позвоночные грыжи и ребенок-инвалид. Но молчала.
Наконец, вынесли Чашу. Мальчишка подался вперед, и тут сбоку раздался голос:
— Отойдите, первыми — монашествующие!
Это была какая-то инокиня…
— Мальчик, отойди! Монашествующие, — повторила она, протискиваясь вперед.
Нас качнуло в сторону. Мальчишка начал отходить, и только тогда я заметила, что он сильно хромает, переваливаясь с ноги на ногу.
И на ногах этих у него какие-то железки. В толпе как-то не обратила внимания.
«Спина бифида, — охнула я про себя, — теперь понятно, почему он заваливался».
У нас в воскресной школе в московском храме был такой мальчик, Коля. Поэтому я знаю, что это за болезнь.
Я не буду рассказывать, что в очередной раз подумала о себе. Это и так понятно. Пока я краснела, зеленела и пыталась отодвинуться, чтобы мальчику было удобнее, священник вдруг сказал:
— Сначала мальчик! Потом женщина с девочкой на руках!
Это я, значит…
Мы все растерянно посмотрели на монахиню, которая уже почти раскрыла рот для принятия Даров и так и замерла, тоже не зная, что делать… Но священник был неумолим:
— Как тебя зовут, мальчик?..
Причастил его. Потом нас с Машей… Я спустила дочь с рук (спину скрутило окончательно), и они с пацаном примерно одинаковой походкой заковыляли за запивкой. Я — поползла следом. И тут раздался испуганный шепот какой-то женщины:
— Господи! Монашествующих первыми не причастили! Где это видано… Что теперь будет-то?
И испепеляющий взгляд. Одним глазом — на нашу живописную троицу, еле передвигающую ноги, другим — на священника, покусившегося на святое. А он, как ни в чем не бывало, уже причащал ту монахиню. И что-то ей потом тихо сказал. Я не слышала.
«Все должно быть по чину»
Маленькая сценка, но она всколыхнула мои давно спящие пласты подсознания.
Насчет того, что монахи должны причащаться первыми, я не спорю. Особенно в монастырях. Это их дом, как-никак. Туда миряне со своим самоваром не ездят. Наверное, на этот счет есть какие-то богослужебные и святоотеческие указания, я, честно, не знаю.
Монахиня, как и я, собственно, могла не обратить внимания, что у мальчишки проблемы с ногами. И не понимать, что мне и другим мамам тяжело держать детей. Она сама бездетная и наших проблем не разумеет. Должна по правилам идти первой и шла.
Но что такого жуткого увидела та женщина с ее шепотом? Что страшного должно случиться из-за того, что священник немного отошел от правил и причастил первым мальчика с больными ногами? И меня с Машей пожалел. Почему то, что батюшка поступил по Любви, вызвало такой священный трепет: «Все пропало! Конец света! Какой ужас! Монашествующая не первая! Что будет, что будет!»
Я правда не понимаю…
Тут в памяти всплывают сценки с нашего столичного прихода.
— Что вы?! Куда вы?! Мужчины первые! — грудью отодвигает народ от помазания ветхозаветная бабушка.
Если бы она молча пропустила перед собой одного-двух мужчин, потом прошла сама — это было бы прекрасно. Смиренная бабушка.
Но она никуда не спешит и стоит до последнего, широко расставив руки, чтобы ни одна другая падающая старушка не просочилась. Пока ровными рядами не пойдут к этому помазанию молодые, пышущие здоровьем, розовощекие мужчины.
Старушки еле стоят, опираясь на свои палки, дети вопят на руках, кому-то там уже плохо. Но благочестивая женщина упорно выполняет свой, непонятно кем порученный ей, долг. И какой-то здоровяк даже благодарит ее:
— Спасибо, бабушка, все должно быть по чину.
По какому чину? Кто его придумал? Неужели кто-то правда придумал, что здоровый мужик должен переть впереди больных, немощных, проживших другую жизнь старых женщин, которые чудом нашли в себе силы доползти до храма?
Какой смысл для той бабушки мучить других, таких же, как она, старушек? Неужели это — благочестие? Что такого духовного она с этого имеет?
Я, честно, не понимаю. Но это, наверное, как с коврами, на которых стоят священники. Не знаю, кто придумал, но страшнее, чем мирянину наступить на него — греха нет. И так же защищает их, ковры эти, та женщина:
— Вы что?? Вы куда наступили?! Что теперь будет?!
А что будет-то? Объясните толком.
«Мужчины первыми! Это канон!»
Или вот еще случай.
Это давно произошло. Был будний день, потому что народу пришло немного. В воскресенье у нас обычно давка. И чуть в стороне от всех стояла молодая женщина с сыном в коляске.
Таких детей видно сразу. У нас недалеко Центр Димы Рогачева, где малыши лечатся от онкологии. Иногда их выпускают погулять, и они приходят к нам в храм. И этот ребенок явно был из них. Худенький, бледный, в маске, с лысой головкой. И такая же худая, бледная и измученная мама.
Она стояла в стороне, наверное, чтобы малыш ее случайно ничем не заразился. Тут ее можно понять. А когда вышел священник для Причастия, взяла сына на руки и пошла с ним первой.
— Подождите, сначала мужчины! — сказал ей вдруг один здоровяк мужеского пола.
Но то, что мужеского, сейчас уже с уверенностью утверждать не могу. Мужчины в моем представлении так себя не ведут.
— Но нам причаститься и уйти, — тихо попросила мама.
— Мужчины первыми! Это канон!
Какой канон? Кто его выдумал? Что взрослый мужчина должен отодвигать женщину со смертельно больным ребенком. Понятно, что она хочет быстрее причастить и уйти. Потому что ему опасно находиться среди людей. Да и держать его тяжело. Но нет! Важнее любви какой-то «канон», суть которого не ясна никому. И есть ли он вообще?
— Женщина! Проходите! — строго сказал наш батюшка.
Она причастила сына и ушла. А священник потом на проповеди пытался донести, что к немощным, к детям, к старикам, к слабым нужно иметь сострадание.
Это важнее и дороже Христу, чем «мужчины первые, потому что Бог создал их главными».
— Главное — это любовь! — пытался достучаться батюшка.
Все мы согласно кивали… Но на следующей же службе опять кто-то сказал: «Стойте! Мужчины первые!» И так же стояли из последних сил старушки, мамы с младенцами, больные… Пока стройными рядами шли мужчины.
Что там понимает в христианстве тот батюшка…
Помогите Правмиру Любая сумма, даже самая незначительная для вас, очень важна нам сейчас. Пожертвовать на работу Правмира Помогите Правмиру Сейчас, когда закрыто огромное количество СМИ, Правмир продолжает свою работу. Мы работаем, чтобы поддерживать людей, и чтобы знали: ВЫ НЕ ОДНИ. 18 лет Правмир работает для вас и ТОЛЬКО благодаря вам. Все наши тексты, фото и видео созданы только благодаря вашей поддержке. Поддержите Правмир сейчас, подпишитесь на регулярное пожертвование. 50, 100, 200 рублей — чтобы Правмир продолжался. Мы остаемся. Оставайтесь с нами! ПОМОЧЬ