Теперь это касается каждого
Екатерина Бурмистрова
Ситуация недобровольного изменения жизни очень сложна и для взрослых, и для детей. Они переживают это совершенно иначе. Для человека крайне важно, чтобы он выбирал то, что с ним происходит. Чтобы он был активен, а не чувствовал себя жертвой обстоятельств.
Некоторым образом никто из нас не выбирал происходящее и все те изменения, которые происходят последние семь месяцев. Мы все оказались в ситуации, когда нечто очень-очень большое изменило нашу жизнь, новости в голову не помещаются, взрослые нервничают, а дети связаны со своими взрослыми непосредственной эмоциональной связью. Она больше, чем словесная, то есть может быть не сказано ничего, а по эмоциональному состоянию взрослого ребенок все чувствует, но без деталей.
Это моя любимая фраза: «Дети и домашние собаки знают все». Эмоции — это как запах, мы чувствуем их непосредственно.
И если у взрослых есть слова для декодировки эмоций, то у ребенка часто их нет. Детям труднее выразить словами то, что они чувствуют, и через это прожить эмоции. Все мои личные сообщения сейчас буквально завалены историями семей. Вот пример — никто не был готов. Папу мобилизовали, маме тяжело. Кредиты, больная бабушка, второй ребенок с особенностями развития, старшей девочке 7,5 лет, она еще маленькая, но очень чуткая. Финансовой подушки у семьи не было.
Мама, педагог-психолог по образованию, все правильно сделала — не было ошибок. Но напряжение у мамы внутреннее такое, что у ребенка выскочил невроз. Единственная ошибка была в том, что она решила все держать в себе и не поговорила с девочкой. У нее не было сил найти слова, сейчас взрослые сами в минусе — объяснить, что происходит, как все будет. Когда вернется папа, как они будут жить без папы. Она все это держала в себе, и дочь однажды вечером проснулась и услышала, как мама рыдает — она всех уложила и решила поплакать. И таких историй масса.
Как помочь себе и ребенку
Что можно делать? Первое — это оценить свое собственное состояние. Если мы хотим помочь ребенку, начать нужно с себя. Это ровно та ситуация, про которую мы сто раз слышали, что кислородную маску сначала надеть на себя, а потом на ребенка. Для того, чтобы дальше помогать ребенку, нужно максимально себя реанимировать. Жизнь так устроена, что мы скрыть от детей ничего не можем, они все равно почувствуют.
Если вы очень сильно переживаете, а сейчас нельзя не переживать, и вам реально плохо, сделайте все, чтобы себя привести в норму. Кроме алкоголя подойдет все. Разговор по душам с близкими людьми, но с теми, кто сам не нуждается в поддержке — надо найти таких. Обращение за профессиональной помощью, если это возможно для вас.
В ситуации, когда у вас нервы на пределе, а вам не с кем об этом поговорить, может помочь физическая нагрузка — любое активное движение. Потому что стресс заставляет нас замирать, человек сам не замечает, что он давно не отходил от телефона, все время скроллит новости. Мои коллеги, которые занимаются терапией через тело, говорят, что если нет возможности ходить, можно даже делать какое то простое движение, например, мячик подбрасывать.
Для снятия стресса очень важно, чтобы тело двигалось. Я большой фанат водных процедур в душе или ванне. Такое простое домашнее спа.
Если все это помогло — здорово. Если вам все равно плохо, найдите слова, чтобы объяснить ребенку, что вы переживаете и из-за чего. Вроде это очевидно, но я знаю, что этот простой совет помог очень многим семьям.
Когда ребенок считывает ваше напряжение, вашу разлитую тревогу, видит ваши слезы, слышит обрывки нервных разговоров из-за событий, он неправильно это интерпретирует. Он может приписывать это себе — что это он сделал что-то не то. Потом думает, что родители будут разводиться, если они ругаются. Может подумать, что мама заболела. Дети не могут самостоятельно найти причину — им нужно объяснить: «У меня плохое настроение из-за новостей, и из-за того, что происходит».
Найдите мягкие слова, которые будут безопасны для вашего ребенка. Я знаю, что дети, которым это объяснили, уже сами говорят: «Мама, пожалуйста не читай новости пока ты не проводишь меня в школу. А то как новости прочитаешь, ты на меня уже не смотришь». В целом есть правило — не брать смартфон первый час после пробуждения и не читать новостную ленту, если для вас это возможно. Вы от новостей не уйдете, они от вас тоже никуда не денутся, к сожалению. Но нужна какая-то культура потребления новостей, чтобы она вас с ребенком не разрушала.
Повторюсь, ребенку крайне важно сказать, почему так происходит — «это не из-за тебя, не потому, что у нас с папой плохие отношения, а потому что новости».
Многое зависит от возраста. Я считаю, что детям до 5–6 лет, жизнь которых не затронули нынешние события, не нужен полный объем информации. Говорить с ними о происходящем можно, но без деталей.
Дети до 7 лет могут знать о событиях в стране больше. У кого-то в классе или группе детского сада появились беженцы. Или родителей одноклассников призвали по частичной мобилизации, а ребенок об этом услышал. Но даже в этом случае не нужно информировать детей больше, чем им это необходимо.
После 8–9 лет дети уже сами получают информацию. Скорее всего, они сами имеют доступ к новостям. Если не рассказали вы, то скажут во дворе или в классе.
Если у ребенка свой смартфон, то он прочитает новости, но неизвестно какого качества. Для того, чтобы понять, как сейчас говорить с ребенком, чтобы снизить его уровень тревоги, стоит оценить уровень его информированности и не вешать лапшу ему на уши. Если он в курсе событий, а вы с ним про это не говорите — это нечестно. А если он не в курсе, а вы ему начинаете рассказывать детали, которые его испугают — это не нужно. Если структурировать все вышесказанное, то начинать нужно с объяснений: «Я нервничаю и вот почему».
Ребенку важно слышать от вас: «Я справляюсь, мы справимся». Что бы ни происходило. Это сложно, потому что сейчас у взрослых нет уверенности, что они справятся. И тем не менее — «мы справляемся, мы делаем то, что можем». Ребенку и подростку очень важно чувствовать уверенность в том, что взрослые не перестали быть опорой. «Смотри, мы вот помогаем беженцам, мы собираем папе или дяде вещи, которые ему необходимы, мы поддерживаем людей, жизнь которых это затронуло сильнее, мы продолжаем молиться (если семья верующая), мы с тобой будем продолжать читать книжки или смотреть сериал — наша жизнь не развалится. Потому что мы активны, мы будем действовать в ответ. Да, нас эта ситуация очень встревожила, взбудоражила, но не сломала».
Ребенку очень важно это слышать. Если вы сами этого не чувствуете, как сейчас говорят в соцсетях — «я не вывожу», обращайтесь за поддержкой. Поддержка — это те, кто думает так же, как вы. Те, кто могут вам посоветовать какие-то инструменты саморегуляции. Для кого-то это вера, для кого-то это спорт, музыка. Это то, что вас всегда поддерживало. Только теперь этого нужно больше. Чтобы вернуть ощущение, что можно с этим жить.
Следующий важный момент, если ребенку 7–8 и больше лет, то нужен откровенный разговор о ваших взглядах на происходящее. Если у вас эти взгляды сформулированы, то нужно безопасно поделиться с ребенком, сформулировать свою позицию. Ребенку очень важно понимать, как взрослые это видят, какой смысл приписывают происходящим событиям. Какие ценности взрослого стоят за этим взглядом на жизнь.
У ребенка может быть немного другой взгляд, но ему важно слышать ваш. Это все расставляет по своим местам.
Настольная игра упала на пол, все карточки и фишки рассыпались, и вот мы ее поднимаем, все расставляем на свои места, и возникает порядок вместо хаоса. В хаосе эмоций, впечатлений и переживаний для ребенка нужно постараться создать порядок. Это то, что успокаивает.
До 13–14 лет ребенок в целом будет соглашаться с позицией родителей. Ребенок старше 14–15 лет может иметь свое мнение, но все равно ему важно видеть, что вы не погрузились в хаос, что вы в состоянии справиться с чувствами и даже готовы помогать ему.
В случае форс-мажора
Есть еще одна важная методика работы в форс-мажорных ситуациях. Может наступить момент, когда вас может накрыть — подружка позвонит, новость плохую услышите. Ребенка нужно предупредить заранее: «У меня может случиться вот это и это, и тогда ты меня, пожалуйста, не трогай, тогда налей мне чаю, я позвоню тете Лене». Это не для маленького — старше 9–10 лет. Чтобы он понимал, что мама сейчас посидит в ванной, поговорит с кем-то, и ей станет лучше. «В эти моменты я не смогу тебе читать книжку или приготовить еду, давай закажем полуфабрикаты, потому что мне нужно прийти в себя».
Может быть, это и не пригодится, но лучше, если ребенок будет заранее готов. Надо сделать ситуацию для него максимально узнаваемой, понятной, чтобы были какие-то маршрутные карты.
Второе — это рассказать про смыслы и ценности. Что произошло, вот что это для нас значит, вот что мы с этим будем делать. Вот варианты нашего будущего, вот как будет жизнь развиваться дальше, вот что мы можем сделать.
Ребенок может столкнуться не только с вашей реакцией, но и с реакцией других людей. Поэтому нужно оставаться максимально открытым для разговора. Объясняя вот эти реакции — слезы, гнев, злость, обвинения. Недавний случай из практики (все обстоятельства изменены) — идет мама с дочкой из школы и видят, что на лавочке сидит женщина и плачет в голос. Она получила похоронку и не успела дойти до дома. Это девочку испугало, ребенок не видел никогда взрослого в таком состоянии. Но мама, когда поняла, что происходит, все ребенку объяснила, они что-то этой женщине принесли, предложили ей какую-то помощь.
Когда нет объяснения, то ребенку кажется, что это может случиться с кем угодно.
Даже если у ребенка никто не был на спецоперации, но мир расширился — она увидела, что произошло.
Или вот еще одна история из практики. В одной семье уехали сразу два старших брата, причем это все так быстро произошло, что они даже не успели попрощаться. Они жили отдельно, но часто приходили в дом к родителям, где жил младший ребенок, были частью его семейной системы. И вот у ребенка день рождения, и он узнает, что не придут его братья и даже не попрощались — чистый шок! Да как это так? Он воспринимает как «не любят, бросили», картина мира рушится. Ему пришлось показывать, объяснять, куда и почему они уехали и почему так быстро. Братья позвонили по видеосвязи, постарались прислать подарок, но если бы не было объяснения, то была бы боль и рана. Мама, когда объясняла это, тоже немного всплакнула: «Видишь, я не могу привыкнуть, что мы не можем теперь за одним столом сидеть». Ситуация тяжелая никуда не девается, но слова — это контейнер для эмоций, легче после разговора становится и взрослому, и ребенку.
Особенность нашего времени такова, что мы не можем сказать ребенку: «Потерпи до нового года — это все закончится. Сейчас трудно, но будет легче». Мы не можем так сказать, и сейчас важно не врать. Неправду дети долго не прощают.
Как ребенку вести себя в школе
Ребенку важно объяснить, что на происходящее в стране люди могут смотреть по-разному. Каждый человек за свои взгляды будет стоять горой, но это не значит, что тот, кто думает по-другому, плохой.
Есть стихотворение Чуковского на эту тему: «Что мама на кухне сказала, нельзя повторять во дворе». К сожалению, это правило безопасности. Учить ребенка этому сложно, особенно если ему 7–11 лет. В этом возрасте нет еще этих фильтров, они могут что-то ляпнуть. Я бы обсуждала правила безопасности: «Есть то, что ты обсуждаешь только с близкими. Это личная интимная тема, а со всеми остальными ты обсуждаешь что-то другое».
Мы можем ребенку говорить, что не надо ранить других, надо уважать чужую точку зрения, не надо переубеждать никого. Если человек верит телевизору, то это его убеждения. В целом уровень агрессии и напряжения вырос за последние семь месяцев. Людям очень тяжело, и это только начало. Мы находимся в зоне очень сильной поляризации мнений и взглядов. Ребенку это нужно объяснить безопасно, никого не обвиняя.
«Он со своей стороны видит по другому. Если ты стоишь на вершине горы, ты видишь одно, а с вершины другой горы — совершенно другой пейзаж», — если ребенок был в горах, он это поймет.
«Если ты снимаешь море надводной съемкой, это один снимок, а под водой — совершенно другой, хотя это одно и то же море.
Каждый человек видит мир по-своему, и ему кажется, что именно эта картинка правильная.
Если же ребенка нынешняя ситуация сильно задела — он что-то посмотрел, кадры в телефоне, что-то додумал, у него воображение богатое, начались невротические знаки, хуже стал спать — нужна персональная профессиональная помощь. Невролог, семейный доктор, психолог, разговор с родными.
И последнее — давайте себе капельку надежды. Может это излишний позитивизм, но человек так устроен, что не может не привыкать. Мы за эти семь месяцев изрядно адаптировались. Нужно учиться у себя самих и у тех навыков адаптации, которые мы обрели за эти непростые семь месяцев.
Фото: pexels.com
